По давней
журналистской привычке, прежде, чем взяться за
текст, связанный с оценкой чего-либо очень
известного, значимого, по-нынешнему говоря –
резонансного, не поленился попытать литературно
продвинутых знакомых – дабы нащупать какое-то
более-менее объективное, суммированное
впечатление о прошедшей премьере. И не скрою,
говоря с ними о столь ожидаемом явлении, был,
что называется - пиететно предвзят. Предвзят,
уж простите, в пользу творца. Потому что, почти
наизусть знаю и люблю две предыдущие
замечательные киноработы Владимира Бортко –
«Собачье сердце» и «Идиот», которые не раз и не
два пересмотрел на
DVD
(спасибо техническому прогрессу), не уставая
восхищаться его тончайшим, особым -
германовско-питерским ощущением воссоздаваемого
времени, редчайшим даром погружать читателей,
ставших зрителями в первоисточник (а ведь это –
Булгаков-Достоевский!). То есть - тем, что
испокон веков и зовется единственным и
неповторимым, почерком Мастера. Конечно, при
условии, что это - Мастер с большой буквы, как и
в самом знаменитом
русском
романе ХХ века. Но
где-то в глубине души не отпускало смутное
ощущение какого-то «несрастания». Ведь когда
видишь в титрах имя любимого художника, твое
осознание картины априори персонифицируются,
т.е. вольно или невольно настраивается на
визуальное воплощение текста (тем более –
текста культового!) именно - его рукой, именно
- в его эстетике, как в некой, сплетенной им,
связующей нити между первоисточником и твоими
глазами, твоим мозгом. Но в то же время – куда
от них денешься – собственных фантазий,
разыгрывавшихся под ночником, когда держал в
руках бесценную книгу (у меня таковой она и была
– тот самый заветный, в коричневом ледерине,
впервые изданный в далеком 73-м «Художественной
литературой» - «валютно-березковский», всеми
правдами и неправдами добытый, булгаковский
триптих. Это был «МиМ», вкупе с «Театральным
романом» и «Белой гвардией», заменивший в
домашней библиотеке, не менее драгоценный
«фолиант» - втихую изготовленный в «доксероксовую»
эпоху в каком-то КБ на «синьке», предмет
безмерной зависти всех моих знакомых книжников.
А она – вышеупомянутая собственная фантазия,
даже в те «неолитовые» - семидесятые, безо
всякой 3D
графики - вовсю носила Маргариту над Арбатом,
да и Бегемот без каких-либо особых усилий менял
в воображении свой облик и ипостаси.
До
сих пор помню, какой эффект в нашей
университетской компании произвела одна моя
приятельница, процитировав наизусть знаменитый
булгаковский абзац: «В белом плаще с кровавым
подбоем, шаркающей кавалерийской походкой,
ранним утром весеннего месяца нисана в крытую
колоннаду между двумя крыльями дворца Ирода
Великого вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат»…
Не суть важно, что кроме этого зазубренного
куска, она мало, как впоследствии оказалось,
чего знала. Но уже одного этого было достаточно
тогда, чтобы (опять же – по-нынешнему говоря)
позиционировать себя чем-то вроде выпускницы
Сорбонны… Вряд ли все мы, глядя фильмы того, во
многом наивного и романтичного времени, которое
неугомонные революционеры и творцы наших
бесконечных тестов на выживание, почему-то
зовут застойным, сильно озадачивались, тем,
что морские баталии и мегакатастрофы, в период,
когда наша социалистическая экономика просто
обязана была «быть экономной», воспроизводились
на киностудиях спецами комбинированных съемок,
что называется - в тазиках с водой и макетами
из папье-маше.
Ныне,
когда в каждом доме – вместо библиотеки –
Интернет и
DVD-плейер,
с навороченными пиратскими «Матрицами», «Людьми
в черном», «Мумиями» и прочими достижения
анимационных технологий, трудно осуждать
рядового зрителя, который с нетерпением ожидая,
после домотканных - «круглосуточных» ночного и
дневного «Дозоров», вовсю распиаренную
высокобюджетную премьеру «Мастера и Маргариты»,
счел себя просто кинутым. Потому что в
первой же серии увидел на Патриарших того
самого «цигейкового» кота, которого злоязычные
околокиношные доки сразу же окрестили «ряженым
лилипутом». А тех, кто давненько живет на свете
и любит смотреть кино, посетило некое дежавю с
«привкусом тазика»... В одном из телеинтервью
актер А. Абдулов, он же по фильму –
Фагот-Коровьев, уверял, что его создатели,
обладая рекордным бюджетом, а стало быть - и
достаточными технологическими возможностями,
сознательно не пошли на эти, уже доставшие
всех, ходульные терминаторско-голливудские
штучки-дрючки: «Вжик-вжик! Гляди, гляди – вон
полетело!». Но при всем уважении к аскетизму,
как высокодуховному явлению, вряд ли уместно
пренебрегать современными нормами киноязыка и
не понимать, что времена тазиков и барабанов с
мелькающими деревьями за окном машины
безвозвратно канули в лету. Сегодня это
адекватно может восприниматься, разве что в
ретро или пародийном контексте.
Все
эти и многие другие, не воспроизводимые из
соображений политкорректности, доводы знакомых
«рецензентов» пришлось выслушать, сознательно
вызывая огонь на себя и упорно повторяя, что и,
ныне культовому «Собачьему сердцу» - тоже
порядком досталось за свои изобразительные
новации от привыкших к цвету критиков в первые
послепремьерные времена. Что это уже потом
новый-старый ч/б-формат изображения попсовые
клипмейкеры растащили по своим клипам,
«швондеровщина», блистательно воплощенная Р.
Карцевым стала нарицательным явлением, а
бессмертная сентенция Е.
Евстигнеева-Преображенского в его незабвенной
актерской интонации - о «разрухе, начинающейся в
головах», вообще – исчерпывающе точно
определила нашу ментальность, выкованную
чередой бесконечных революций, пятилеток,
«чрезвычаек», реформ и дефолтов. Что Константин
Симонов в своем предисловии «О трех романах
Михаила Булгакова» написал слова, вполне,
видимо, применимые и к киноверсии романа:
«Мастер и Маргарита» – одна из тех беспокойных
книг, в которой разным людям разное нравится и,
добавлю, разное не нравится; в которых, читая
их, одно приемлют, с другим спорят, с третьим не
соглашаются…»
Но
все же – о тех «несрастаниях», что мучили и
продолжают мучить лично меня. Рискуя
уна-следовать лавры Латунского, тем не менее -
признаюсь, что несколько смущают метания
режиссера между скрупулезным воспроизведением
текста романа в диалогах героев и мало
оправданными отступлениями, вплоть до
привнесенных эпизодов (к примеру - колоритная
выставка нижнего женского белья 30-х годов,
продемонстрированного легковерными
посетительницам театра «Варьете»), нововведенные
образы, в частности – собирательный персонаж
человека во френче - а ля Лаврентий Павлович
брутального В. Гафта, по совместительству –
Каифы. Дефицит газетного пространства, не дает
возможности подробно остановиться на всех
актерских работах сериала, как всегда,
притянувших наибольшее количество критических
стрел. Но все же. Не знай я Анну Ковальчук по
сериалу «Тайны следствия», который многие, чего
греха таить, как и я - запомнили только,
благодаря сдержанной, но очень точной и умной
работе красивой актрисы, видимо, подумал бы, что
исполнительница многогранной и богатой партии
Маргариты, просто «не тянет» в силу
недостаточного актерского потенциала. Но, как
это не печально - приходится признать, что
режиссер, более мене целомудренно разрешая самые
щекотливые эротические моменты киноповествования
и успешно отразив на экране прекрасные
антропологические данные исполнительницы, все же
не достучался до ее несомненных интеллектуальных
возможностей. Не хотелось бы лишний раз
возвращать любимого творца к тексту романа, но
Маргарита – образ ведь ох, какой – неоднозначный
и противоречивый! Заведомая жертвенность и
безоглядная готовность расправить крылья над
седеющей от перенесенных невзгод головой
Мастера, в ней уживается с поистине
порочно-бесовским началом, очень точно
выписанным М. Булгаковым: «Что нужно было этой
женщине, в глазах которой всегда горел какой-то
непонятный огонечек, что нужно было этой чуть
косящей на один глаз ведьме….». И все это –
отнюдь не в режиме переключения тумблера - «плохая-хорошая»,
а с ним и программы поведения в различных
эпизодах картины, это - плод изнуряющей,
мучительной внутренней борьбы героини, которая
как раз и могла бы стать наиболее яркой
составляющей роли безусловно одаренной и
перспективной актрисы. И чтобы закончить с
женскими персонажами и их исполнительницами,
хочется напомнить, что служанка Воланда заявлена
у Михаила Афанасьевича все же, как - «красавица
Гелла»…Крайне невразумителен и возвращенный на
экран, несколько подзабытый герой 80-х А.
Галибин, к тому же и говорящий почему-то голосом
С. Безрукова. Ну, что за самоцель – худое,
аскетичное лицо именно этого актера, если даже «озвучка»,
а это, порой – 90 процентов роли (вспомните
голос и неповторимые интонации в знаменитых
киноработах того же А. Джигарханяна, О. Табакова,
В. Высоцкого и т.д.) проведена кем-то другим?
Универсализм и многогамность, но, к нашему
сожалению, пока еще - не многогранность
сверхвостребованного С.Безрукова, с впечатляющим
диапазоном работ – от «Кукол», до Саши Белого и
Сергея Есенина, в данном случае для создателей
фильма сослужила , кажется, не лучшую службу. На
кресте – не единственный и неповторимый Иешуа –
сын Божий, с переполненными мукой и добротой
бездонными глазами (вспомните дебют молодого Б.
Плотникова в «Восхождении» Ларисы Шепитько), на
кресте – примелькавшийся на экранах во множестве
ипостасей, безусловно, одаренный и
харизматичный, но - многостаночник… А образ
Иисуса, это все-таки - откровение.
Единственное, уж простите – штучное,
первозданное, неповторимое, с
нерастиражированным лицом. Что касается пятого
прокуратора Иудеи Понтия Пилата, соглашусь, что
в дезавуированной продюсерами, версии Ю. Кары,
у М. Ульянова гораздо рельефнее просматривалось
кавалерийское прошлое прокуратора, а К. Лавров
(в который раз - по-нынешнему говоря) он и в
Африке – Лавров. Оба – велики, эпичны и
дидактичны, как два Ленина, сыгранные ими в
разные годы. В этом ряду «великих», как ни
странно, всех ближе к людям и органичнее - О.
Басилашвили в своей «миссии» мессира Воланда.
Как всегда, переодевшись, соответственно - в
Бегемота, Азазелло, Бездомного, Берлиоза,
Босого, Лиходеева, Римского, Бенгальского,
Семплеярова, добротно и предсказуемо самих себя
сыграли, согласно списку – А. Баширов, А.
Филиппенко, В. Галкин, А. Адабашьян, В.
Золотухин, И. Олейников, А. Панкратов-Черный,
А.Ургант, В. Смирнитский. А вот В. Ливанов в
роли доктора Стравинского со своим неотъемным
холмсовским голосом, даже в маленьком эпизоде в
психбольнице – не
затерялся,
потому что был филигранно точен, истинно
по-булгаковски - ироничен и изысканно
аристократичен. Причастность к столь ожидаемой
экранизации, безусловно, не может не стать
VIP-страницей
в актерской «трудовой книжке». А вот насколько –
запомнившейся и значимой - покажет время.
«Только оно, - урезонивал я самых ярых критиков
сериала, - сможет расставить все точки над
i
и определить место в нашем киноаэропаге, впервые
дошедшей до широкого зрителя попытке
экранизации легендарного романа». Аргументов в
пользу фильма, включая талантливую,
величественную музыку к нему Игоря Корнелюка –
более, чем достаточно.
И еще об
одном, тоже связанном с романом. Как, видимо,
помнят читатели «Литературки», накануне премьеры
сериала, вышло «Письмо счастья», адресованное
нашим теленачальникам, в котором ваш покорный
слуга, клятвенно обещая покупать и использовать
все их бесконечные телерекламные «заманки»,
молил в ответ - хоть раз показать что-либо не «вивексированное»
и не перемешанное с рекламным винегретом. И – о
Боже! Первые две серии «Мастера и Маргариты» в
кои веки, наконец, вышли - нетронутыми
безжалостными ручищами рекламщиков!!! (Неужели
же - наконец, дошло, что все то, что варварски
«вонзается» в ткань великого романа и заставляет
хвататься за пульт, чтобы уменьшить вдвое
увеличивающийся уровень звука, вместо
вожделенного взлета объемов продаж и ожидаемых
прибылей, ничего кроме плохо скрываемого
раз-дражения и неприязни у телезрителей вызвать
не может?) Оказывается, рано радовались. Кто ж
станет гонять в эфире порожняком
суперрейтинговый спот? И, вот уже, этаким
вначале - «фиговым листочком» прикрывшись,
продавцы эфира с тройным напором пошли косить
свои дивиденды - сначала под самыми титрами, ну
а ближе к концу… В заключительных сериях -
раззудись плечо! уже была предоставлена
привычная возможность, запомнив отрубленный
фрагмент фильма - пойти поужинать и покурить, и
заглянуть в туалет, а если без пауз, то - все
сразу… Короче – отбились «альтруисты» по полной,
да еще с гаком. Пользуясь оказией, повторно
взываю к теленачальникам: перечитайте,
пожалуйста, роман Михаила Афанасьевича
Булгакова «Мастер и Маргаита», вспомните о
мистическом заклятии, столько лет витающем над
ним и задумайтесь, наконец, над слегка
перефразированными, вещими словами Воланда,
заметьте – носившего, согласно роману, в кармане
именно - «Литературную газету»: «люди, как
люди… любят деньги.. рекламный вопрос только
испортил их». Заодно - над призывом
Пелагеи Антоновны, адресованным
своему алчному супругу – председателю домкома
Никанору Ивановичу Босому: «Покайся, Иваныч!
Тебе скидка выйдет!». Потом – попробуйте сами
пересмотреть, изуродованную вашими
«прокладками», телеверсию романа. Там, среди
самых смешных - эпизоды с любителями «срубить
деньжат влегкую», после окончания знаменитого
сеанса в театре «Варьете». Да и подсолнечное
масло - ведь может оказаться не только
безымянным, в
Аннушкином
бидоне, но и той же - высокорафинированной
«Милорой»…
©
2005
Владимир Попков
Написать
отзыв
Опубликовано в "Русских рифмах" 05.11.2005 г.
